К Дрездену они, впрочем, не пошли, а свернули к селению Бодериц, откуда был родом тот самый охранник. К этому времени наступил вечер, а также изрядная усталость - шли 6 часов на малопривычных еще лыжах, потому и выдохлись. Оставив группу на краю рощи, Сашка и проводник сняли балахоны, оставили штуцеры и отправились к родительскому дому Абеларда (так уж его звали), стоявшему на центральной улице. Они, конечно, сторожились и потому вышли к дому с тыльной стороны, через сад-огород. Абелард постучал в ставень, потом с кем-то переговорил через него и повел командира к дворовому входу. Дверь открылась и на грудь парня бросилась девушка, радостно щебеча и смеясь. Потом Сашку провели через пару пустых комнат и вывели в зальчик, где уже при свечах собралась семья Биссингов: отец по имени Гюнтер, три дочери (во главе с Мартой, что выбегала) и два киндера. Выяснив, что в селении есть прусский пост (человек десять), но он обосновался на южном въезде, в доме местного лавочника, Сашка решил, что одну ночь здесь перекантоваться можно (а засекут - тем хуже для поста). И отправился за группой.
В утренних сумерках, но все же плотно позавтракав, они покинули гостеприимный дом и двинулись в некотором отдалении от дороги к Дрездену. Весь день потом двигались неспешно вокруг города, помечая на его подробном плане (раздобытом Кристианом) опорные пункты пруссаков, подкрепленные артиллерийскими батареями или без них. Несколько раз перехватывали повозки, двигавшиеся из города, и путем опроса их седоков выяснили, что: 1) губернатор Дрездена граф Шметтау занимает дворец Брюля (Ну, молодец! Можно и его оттуда изъять!) 2) резерв гарнизона (около полка, которые у Фридриха насчитывали по 2800-3000 солдат) расположился на правобережье, в тех самых казармах, которые занимал ранее саксонский гарнизон Дрездена. С учетом подразделений, зафиксированных по периметру, набегало под 6 тысяч. Да в заслонах против русско-саксонской расхристанной армии (у Пирны, Столпена и др.) стояло до 10 тысяч солдат. Вроде бы немало, но разбросанность этих контингентов должна была оказаться фатальной: окружай ночью по очереди и бери тепленькими....
Переночевали опять в Бодерице, у Биссингов, и спозаранку отправились в обратный путь, к Шандау. На траверзе Кенигштайна у Сашки появилась было мысль завернуть к соотечественникам, но он ее придушил: не время себя рассекречивать, а также водовку пить и прочими способами расслабляться. Вот одолеем Фридриха, тогда гуляй не хочу, бей себя в грудь копытом: это я, я все провернул, вас осчастливил! А пока марш-марш в Ауссиг и готовь полки егерей к броску на Дрезден.
Через два дня к вечеру оба полка егерей вышли разведанным путем к Дрездену. Погода им благоприятствовала: весь день шел снег, к вечеру перешедший в метель. Соответственно, видимость совсем ухудшилась, что егерям было наруку - они-то шли по заранее намеченным ориентирам. Не доходя Дрездена, полк Кристиана перешел Эльбу и стал охватывать город полукольцом с севера, Сашке же досталась южная часть, с городским центром. Отправив роты влево и вправо к опорным пунктам пруссаков, сам он с десятком наиболее подготовленных егерей прокрался ползком в тех же балахонах по льду реки мимо берегового поста и выбрался к дворцу Брюля.
Часть залов дворца была освещена, но имелись и темные ряды окон, в том числе в районе знакомой Сашке спальни на втором этаже. В отличие от саксонцев пруссаки охраняли дворец снаружи тремя парами солдат, причем они ходили по кругу в одну сторону, теряя друг друга из вида на поворотах за торцевые стороны здания. На этот случай у егерей была домашняя заготовка: под балахонами все они были одеты в синие прусские мундиры, в карманах которых нашлось место для песочных кистеней (в акциях, где Сашка участвовал сам, убийства допускались в порядке исключения). Две пары остались в засаде у ближнего торца, а одна ползком отправилась к дальнему. Выждав достаточное количество минут, Сашка дал добро на устранение патрулей. Вот первая пара охранников вышла из-за угла и пошла к углу второму, не приметив вставшие за их спинами белые фигуры. Синхронными махами левых рук с голов сбиты треуголки, а правые руки обрушили на парики гибкие кистени. Обоих увальней тотчас подхватили и утащили за другой угол, а вторая пара егерей стала поджидать свою пару охранников. Через пару минут патрули вновь начали вышагивать вокруг дворца - только прусскими они были по форме, а не по существу.
Далее в дело вступили оставшиеся 5 егерей (считая Сашку). Без суеты на крышу была заброшена "кошка" с веревкой, по которой все они (со штуцерами за спиной) забрались наверх. Затем более опытный Сашка отсчитал нужное количество метров, закрепил веревку, по которой спустился до памятной форточки, но нашел ее наглухо закрытой. Не беда, на этот случай Кристиан снабдил его кольцом с брильянтом. Кольцевой рез с 2-рублевую монету, удар по стеклу, легкий звон и дырка для пальца готова. Четыре уверенных реза - и пластина форточного стекла оказалась в защищенных перчатками пальцах. Убрав ее на подоконник, Сашка проник внутрь спальни (испытывая чувство дежавю), быстро ее обследовал и вернулся к форточке для сигнала егерям. Пять минут спустя все были внутри темной комнаты. Сняв балахоны, егеря тоже превратились в справных прусских мушкетеров. После чего Сашка повел их по темным комнатам к свету - специально лрессированным скользящим егерским шагом, без топота.
Перед залом, за дверью которого были слышны голоса, в том числе женские, Сашка постоял, пытаясь понять, что там происходит, но не понял. Тогда он передал свой штуцер унтеру, снял с головы треуголку и вошел в зал, оставив дверь чуть приоткрытой. Тотчас картина прояснилась: здесь шла игра в карты с участием десятка прусских офицеров, нескольких штатских и женщин "полусвета" - то ли из числа артисток, то ли модисток....
- Кто Вы такой? - раздался недоуменный вопрос одного из офицеров.
- Ich bin Entsetzt, flog auf den Flugeln der Nacht (Я - Ужас, прилетевший на крыльях ночи) - улыбаясь, сказал Сашка и толкнул дверь ногой, приглашая егерей занять места по периметру зала. - Любой, кто поднимет шум, пожалеет об этом. Дворец занят передовыми частями саксонской армии, мы же - егеря. Слышали о таких?
- Стража! - вскричал тот же офицер и рухнул от удара кистеня. Сашка мотнул головой унтеру и тот выскочил за противоположную дверь, где сразу что-то упало на пол, а унтер вошел обратно и кивнул головой: все в порядке. Сашка же выхватил взглядом среди ошарашенных офицеров наиболее представительного мужчину и спросил полуутвердительно, глядя ему в глаза:
- Вы граф Шметтау?
- Да, - нехотя признался пруссак и добавил: - Вы нас морочите? Саксонская армия стоит в 6 лигах отсюда, перед мощным заслоном наших войск. К тому же на вас прусские мундиры....
- Военная хитрость, - пояснил Сашка. - Я - полковник де Мож и в руках моих егерей уже находятся ваши опорные пункты, взятые нами без выстрела. Правобережная часть города захвачена егерями полковника де Веттина, принца Саксонии. Предлагаю Вам, герр губернатор, написать приказ командиру резервного полка о сдаче во избежание ненужного кровопролития. Причем, этот приказ Вы можете передать ему лично.
- Я не буду ничего писать! - отрезал граф. - К оружию, господа!
Офицеры, уже сжимавшие рукояти шпаг, дернули их из ножен, но четверо сразу выронили из "отсушенных" кистенями рук. Сашка же рывком переместился к графу, сдернул наполовину с его плечей кафтан (лишив тем самым возможности поднять руки) и, приставив к его горлу нож, крикнул:
- Бросьте шпаги или я перережу ему горло!
И чиркнул легонько острым лезвием - кровь из пореза тотчас потекла.
Пятеро офицеров, остававшиеся вооруженными, посмотрели в отчаянные глаза своего начальника и бросили шпаги на пол.
Глава тридцать восьмая. Одобрение аристократов
За неделю занимавший Саксонию корпус пруссаков был большей частью пленен, и лишь наиболее бдительные гарнизоны истреблены. Рутовский и Фермор с удовольствием бросили тесные пограничные пристанища и ввели свои части в основные города Саксонии. Фридрих Кристиан, въехавший в Ташенбергский дворец, где его со слезами встретила мать, Мария Жозефа (остававшаяся под властью пруссаков), почти сразу вызвал к себе обоих героев-освободителей. Сашка приятно поразился облику кронпринца: он потерял в весе, но прибавил мужественности в лице и теле. Принц же при виде Алекса и Кристиана радостно заулыбался, обнял сразу обоих и сказал: